— Сучье племя! — невольно выругался он вслух, тут же обнаружив, что его рот наполнен кровью. Нехило он прикусил язык. Сплюнув, Петр выругался еще раз, уже мысленно, говорить вслух оказалось неожиданно больно. Стрессовое состояние отступало, и организм торопился сообщить мозгу обо всех своих неполадках, пока снова чем-нибудь не шандарахнуло.
Интересно, а почему он вообще еще жив?
Эта мысль заставила его бросить взгляд сквозь лобовое стекло, по которому стекали капли воды, словно машина попала под дождь. И Петр понял, что ему дико повезло. Чудом избежав падения на скалы, глайдер угодил в невесть как оказавшуюся внизу реку и болтался на ее поверхности, как дохлая утка после меткого выстрела охотника. Хорошо еще кабина герметична, а то пошли бы ко дну раньше, чем сообразили, что к чему. Невольно морщась от ноющей боли во всем теле, Петр огляделся внимательнее. Горная река оказалась непривычно широкой, не меньше полукилометра от берега до берега, а глайдер угораздило шлепнуться где-то на середину — неприступные на вид серовато-белые скальные склоны, высотой в несколько сотен метров, с вкраплениями желтого и кофейного, виднелись по обе стороны примерно на одинаковом расстоянии. Увлекаемая течением, машина плыла по реке в полной тишине. Ни шума воды, ни гула ветра — пластик кабины отсекал все звуки снаружи, словно они болтались посреди реки в отдельно взятой крошечной вселенной, и доказательством того, что они все-таки двигались, служила лишь легкая качка. Да еще слабое вращение вокруг оси. Глайдер не был рассчитан для путешествия по воде, плоское днище без направляющих имело свои минусы.
Петр скупо усмехнулся. Вот тебе и появился перед Шайей при полном параде. Накаркал капрал. Как бы там ни было, после такого падения они еще легко отделались. Если бы двигатели глайдера не запустились за несколько секунд до столкновения и не изменили траекторию падения, машину размазало бы о скалы, а затем их уже бездыханные тела утонули бы в этой реке. Их и так едва не размазало.
Теперь пора подумать, как отсюда выбираться.
В глазах еще плавала муть, поэтому Петр попробовал вывести диагностику состояния глайдера на виртуалку лоцмана, но борт тут же заявил, что в доступе ему отказано. Управляющие функции по-прежнему прочно завязаны на капрале. «Соски» любят перестраховываться и сейчас это обстоятельство крайне не на руку. Пришлось отстегнуть ремни и слегка наклониться. Щурясь, он всмотрелся в экран диагностики на панели управления. Итак, что имеем: двум из четырех двигателей — полный каюк, антигравитационные толкатели, видимо, не пережили столкновения с краем скального обрыва, о который глайдер приложился перед тем, как свалиться в воду. Фейерверк, наверное, вышел знатный. Особенно если учесть, что лазерную турель этот же удар просто вырвал из днища вместе со станиной, хорошо хоть дно не пробило насквозь. Иначе уже хлебали бы водичку по самые уши. Сдохла также система охлаждения антигравов, теперь если и удастся запустить оставшиеся, то проработают они недолго. А еще отказала система климат-контроля, то-то в кабине так душно. И двери глайдера заблокированы, без разрешения капрала не выбраться. Впрочем, это как раз не проблема, было бы оружие под рукой, а вскрыть эту консервную банку изнутри большого труда не составит. А оружие есть. Но сперва стоит попробовать более цивилизованные методы. Вдруг глайдер еще на что-то годен.
Петр выпрямился, отрываясь от изучения экрана, и машинально сверился с таймером лоцмана… надо же, уже шестнадцать минут прошло с момента, когда их настиг удар вражеского кораблика, а кажется, всего пара минут, не больше. Хорошо же его шандарахнуло. Обычно бывает наоборот — в моменты наивысшей опасности, благодаря особенностям воспитания в клане Скорпионов, внутреннее восприятие воина клана пронзительно обостряется, создавая ощущение ускоренного внутреннего времени. Не так ярко и сильно, конечно, как от приема боевого наркотика, но очень похоже. Такое состояние позволяет какое-то время воину оставаться в сознании даже при смертельных ранениях, и более того — действовать предельно полноценно. Такие моменты Петр про себя называл «резиновой явью». Но контузия свела его боевые преимущества в минус.
Петр мрачно уставился на горе-спутника.
Раз драка закончилась, стоит заняться собственным спасением. И спасением незадачливого капрала, которого высший разум наверняка послал для его, Петра, личного испытания. Воин клана Скорпионов никогда не бросает своих, как бы тяжело ни приходилось. А капрал, как ни крути, сейчас находился в зоне его ответственности.
Приходить в себя самостоятельно тот не торопился. Завалившееся набок массивное тело великовозрастного детины удерживали на месте ремни безопасности, голова поникла, лицо посерело, черты заострились, холодный пот, тягуче капая на край сиденья, размывал уже запекшуюся на скулах и подбородке кровь, натекшую из ушей и носа. Капрал выглядел так, словно его недавно освежевали. Находка для кошмара. Докторская утилита сообщала о шоковом состоянии — перенапряжение нервной системы от сильной боли и потери крови, резкий спад сердечной деятельности, слабый пульс. Не мешало бы разобраться, какую природу имел этот удар, едва не превративший их обоих в окровавленные котлеты, и при этом позволивший уцелеть глайдеру, но этим можно заняться позже, в более подходящее время и более подходящем месте. Петр еще раз сплюнул под ноги кровавый сгусток и вытащил из бардачка панели управления пенал аварийной аптечки. Такой же имелся в его рюкзаке, но свой запас пока следовало поберечь. Сам-то Петр пока более-менее в порядке, экстренная помощь требовалась спутнику.